вернутьсяК столетию со дня рождения Н.К.Рериха
Н. Надточий
«Лооминг», № 12, 1974
Имя каждого большого творца ассоциируется с миром художественных образов, рождённых его гением. Звучное имя Рерих создает в нашем воображении величественную красоту Мироздания, формирующего человека и самого подвластного его неспокойному и дерзающему разуму.
Художественный критик Э. Голлербах писал: «Рерих ... это имя уже давно стало обозначать целый космос, творческой волей художника вызванный к жизни, — целый мир образов глубочайшего значения, одушевленный мудростью...»1.
Соприкосновение с прекрасным и мудрым миром Рериха вызывает желание ближе познакомиться с ним не только как с художником, но и как с феноменально многогранным человеком. О Рерихе писалось и пишется очень много. Рерих -- учёный, мыслитель, педагог, литератор, общественный деятель, путешественник, но все эти темы далеко еще не исчерпаны.
Среди них определенный интерес представляют исследования регионального характера. Рерих посетил десятки стран и имел тесные связи с представителями их национальной культуры. "Рерих и Восток", "Рерих и Индия", "Научная деятельность Рериха в Индии", "Рерих и Америка", "Рерих на Алтае", "Рерих, Россия и Восток" -- вот темы, выявившие много интересного и существенного для новых оценок живописи, научной и общественной деятельности Рериха. Знакомство с каждой национальной культурой не только обогащало красками его палитру, оно также сказывалось на становлении того широкого философского мировосприятия, которое легло в основу творческого кредо великолепного мастера кисти.
Неожиданное, подчас даже дерзкое сочетание рериховских красок, необычность его художественных образов не нарушают композиционной гармонии его произведений. За этой богатой и строгой гармонией чувствуется то постижение жизненного синтеза, которое не стирает, а подчеркивает характерные черты частного при сопоставлении его с общим, национального с общечеловеческим.
Джавахарлал Неру, выступая на посмертной выставке Н. К. Рериха в декабре 1947 г. в Дели, сказал: «Когда вы смотрите на эти полотна, на которых так часто изображены Гималаи, кажется, что вы улавливаете дух этих великих гор, наших древних стражей, веками возвышавшихся над равнинами. Картины его проникнуты духом нашей истории, нашего мышления, нашего культурного наследия, они говорят нам так много не только о прошлом Индии, но и о чём-то постоянном и вечном, что мы не можем не чувствовать себя в большом долгу перед Николаем Рерихом, который запечатлел этот дух в своих великолепных полотнах.»2
Это, пожалуй, высшая похвала, которую может заслужить на чужбине художник, чья принадлежность к родной ему национальной культуре подчеркивалась как им самим, так и другими, и кому мировую известность впервые принесла русская историческая тема.
Дар почувствовать, полюбить творчески выявить всю глубину духовных ценностей другого народа -- вряд ли врожденный дар. Он приходит с накоплением жизненного опыта и убеждает, что прикосновение к потаенным струнам души другого народа возможно лишь у его домашнего очага и что песня, спетая в концертном зале чужой страны, по- другому звучит среди полей, гор и пустынь, где она родилась.
Проследив по географической карте маршруты путешествий Н. К. Рериха, убеждаемся, что таким опытом он обладал в завидном изобилии. Если же мы обратимся к его воспоминаниям (очерк «Эстония»), то обнаружим, что накопление этого опыта началось в детские годы с посещения Эстонии в 1880 году: ««Рутту, рутту», -- это было первое эстонское слово, выученное нами, когда мы ехали в большой старинной карете четверкою в Гапсаль. Эта поездка запомнилась. Ведь она была первым выездом из нашего поместья «Извара», а в пятилетнем возрасте все впечатления особо четка запоминаются. Мелькнули серые стены Нарвы, очень понравился старый Ревель с башнями и островерхой киркою, было необычно ехать по песчаным дюнам и мелкому плитняку до Гапсаля. Лошади бежали медленно, и потому еще услышанное на ревельском вокзале «Рутту, рутту» весьма пригодилось. Проезжая мимо пашни, мы были удивлены, слыша какой-то стеклянно-каменистый звук. Оказалось, что почва состоит из мельчайшего плитняка, и тем удивительнее было видеть, что под трудолюбивой рукой и такая почва могла сделаться плодородной.»3
Интерес Н. К. Рериха к Эстонии, контакты с ее людьми и культурой прошли через всю жизнь художника и не могли быть делом простого случая. В указанном выше очерке Н. Рерих не упоминает о посещении Эстонии в 1895 году, между тем, в Ленинградском историческом областном архиве хранятся его студенческие документы (дело № 368), свидетельствующие, что 18 мая 1895 года он ходатайствовал о предоставлении ему отпуска для поездки в г. Гапсаль Эстляндской губернии и 19 мая получил на руки официальное университетское разрешение на эту поездку.
В очерке "Эстония" Рерих пишет лишь о повторном посещении Таллинна и Гапсаля в 1910 году.
Эта поездка была с вязана с важными творческими замыслами, оживила в памяти яркие воспоминания детства о первым пребывании в Эстонии, поэтому художник отводит ей особое место в биографическом очерке из серии "Листы дневника".
Судя по другим источникам, Рерих посещал Эстонию неоднократно. Так, в одном из писем он замечает: "Часто вспоминаю я серебристые башни Таллинна, и Гапсаль с призрачной белой дамой, и Иван -город с трагической легендой под волнами Норовы. Много раз побывали там повсюду."4
Влекли Рериха в Эстонию и вообще в Прибалтику прежде всего научные интересы. Он занялся раскопками еще будучи гимназистом, а в студенческие годы уже состоял членом Археологического общества и проводил по его поручению специальные изыскания.
Отец Н. К. Рериха -- петербургский нотариус -- был потомком скандинавов, переселившихся в Россию еще при Петре Первом. Имение Рерихов "Извара" находилось недалеко от станции Волосово, расположенной всего в 80 километрах от Нарвы. Здесь и началась практика Рериха -- археолога. В 1898 году он писал: "Главный контингент местных древностей составляют памятники от 10 до 15 вв. Подробности древнерусского обряда погребения и анализ найденных в курганах предметов позволяют без большого колебания отнести эти древности к новгородским пограничным славянам. С севера давила на них Чудь и Ижора, финские племена, сидевшие на Неве и по Приладожью на западе они граничили с Финскою Емью (эстами), на северо-западе с небольшим, родственным эстам и тавастам племенем водью (...). Древности эстов разработаны довольно хорошо, как и вообще все остэецкие. Памятники Ижоры известны в весьма скудном количестве а водьские древности пока еще не установлены (...). Среди местных названий курганов особенно употребительны: сопка, ка -- л омище (финское са - погребальный холм), старая куча, шведская могилка, бугор, гора, колонистское кладбище (если погребение без насыпи). Эсты укажут вам курган, если спросите vana aut, старую могилу".5
Основная тема научных исследований Н. К. Рериха (взаимовлияние национальных культур в связи с древнейшими переселениями народов) впервые получила археологические доказательства при непосредственном соприкосновении с историческими наслоениями финских племен, через территорию которых проходил оживленный путь из "варяг в греки", т. е. из Скандинавии в Византию. Исследуя историю древних общений народов европейского северо-запада и юго-востока, оказавших свое влияние на славянские племена, Н. К. Рерих проводит археологические раскопки и изучает народный быт в смежных с Прибалтикой областях России. Особенно часто он бывал в Псковской губернии, родом откуда была его мать М. В. Калашникова.
Заезжал Н. К. Рерих и в Печоры, где его интересовал не только знаменитый Печорский монастырь, запечатленный им в картинах 1903-1904 гг., но и народная культура смешанного эстонско-русского племени сету (setud). "Особую прелесть Печорам, -- писал Н. К. Рерих, -- придают полуверцы -- остатки колонизации древней Псковской земли. Каким-то чудом в целом ряде поселков сохранились свои костюмы, свои обычаи, даже свой говор, очень близкий лифляндскому наречию."6
В 1902 году художником было написано два эскиза на эту тему: "Полуверка" и "Полуверки".
Более чем вероятно, что Н. К. Рерих имел контакты с Эстонией и через известного ботаника и географа, члена-корреспондента Петербургской Академии наук -- Николая Ивановича Кузнецова (1864-1932г.), который с 1895 по 1918 гг. состоял профессором Юрьевского (Тартуского) университета. Н. И. Кузнецов был женат на Марии Александровне Рерих -- двоюродной сестре художника. Документальных подтверждений этим контактам еще не обнаружено, тем не менее сам факт близких семейных отношений Н. К. Рериха и Н. И. Кузнецова заслуживает быть отмеченным.
Помимо научных интересов, Рерих-художник был связан с Эстонией и рядом творческих замыслов. Средневековая архитектура Эстонии, ее старинные замки с тяжелыми башнями, суровая красота ее северной природы, безбрежные морские дали, манившие в неизвестные края, -- все вдохновляло художника, давало богатейший материал его творческому воображению.
Так во время пребывания в
Эстонию в 1910 году Рерихом была написана картина
, навеянная древними сказаниями, таллиннскими
мотивами и очарованием этого, а не
какого-либо иного города. Образ Старого
короля легендарен, обобщен, таинствен.
Седой король стоит высоко над древним
сказочным городом, его взгляд устремлен
вдаль. Мы без труда узнаем вид,
открывающийся со смотровой площадки
Вышгорода: очертания церкви Олевисте,
силуэт башен, островерхих крыш с
флюгерами. Художник отходит от строгой
документальности и точной передачи
изображаемого во имя поэтической
интерпретации образа. В картине
сплетаются легендарность и историзм,
творческое видение, свойственное
художнику.
Впечатлениями от Эстонии
вдохновлены и многие другие полотна
Рериха. Последние годы творчества
прославили его как непревзойденного "мастера
гор". Однако в начале творческого пути
мы находим у художника немало
произведений с замечательными морскими
видами ("Зловещие",
, "Морской бой", "Поморяне",
"Варяжское море", "Песни о
викинге", книжные рисунки и заставки).
Достаточно раз побывать на эстонских
побережьях Финского залива и
Балтийского моря, чтобы безошибочно
угадать их в морских мотивах Н. К. Рериха.
Непосредственно в Эстонии им была
создана известная картина
(1910 год, Гапсаль),
о которой сам художник замечает:
"Эта
картина была впечатлением побережья.
Северянка, навстречу дальнему ветру,
мечтает о неведомых чудесных землях, о
той сказочной стране, которая живет в
сердце человеческом".7
Тогда же в Гапсале создавались полотна "Пути великанов" и "Варяжский мотив". Любопытно отметить, что эскиз к одной из интереснейших монументальных росписей Н. К. Рериха "Царица небесная на берегу реки жизни", церковь в Талашкине под Смоленском) тоже готовился летом 1910 года в Гапсале.
Незабываемым и дорогим стал для него край, воспоминания о котором затронули в художнике романтические струны его души. Возможно, здесь он впервые услышал народные северные сказания, чьи мотивы он широко использовал в своем творчестве. О посещении Эстонии в пятилетнем возрасте Н К. Рерих вспоминает: "В Гапсале привлекли внимание развалины старого замка. Особенно же присмотрелись мы к ним, когда услышали легенду о белой даме, появляющаяся в готическом полуразрушенном окне. Скептики уверяли, что при известном положении луны получались очертания фигуры, но хотелось верить, что это не отсвет лунный, а сама белая дама, появляющаяся перед чем-то особенным. Тогда же рассказывали нам и легенды древних ревельских башен, и сказания о замках Лоде и Таубе -- все это было необычно, и после тишины изварских лесов и озер шум прибоя тоже гремел какую-то увлекательную северную сагу." 8
Эстонская народная легенда о замке Таубе -- скорее всего, легенда о замке Колувере, называющемся Таубе по фамилии барона, его бывшего владельца. Ее более точное название "Поляки в Кулламаа" (рассказывает о борьбе шведов с поляками, о том, как шведский генерал, хитростью, подкупив служанку польского военачальника, сумел обратить поляков в бегство).
Между тем неизвестно, о каком замке Лоде услышал легенду юный Н. Рерих (на территории Эстонии замок под таким названием неизвестен).
О поездке в Эстонию в 1910 году Рерих сообщает и такую подробность: "Из дома Бревери Делагарди9 была нами куплена отличная мебель Петровских времен, которая долго напоминала нам эти края". К моменту, о котором говорит Н. К. Рерих, Бреверны Делагарди имели целый ряд домов в Ревеле и в Гапсале, поэтому, в каком из этих домов была приобретена понравившаяся художнику мебель, сейчас сказать трудно.
Известно только, что летом 1910 года Рерихи жили в Гапсале -- "Угол Рыцарской и Замковой, дача Юргенс".10
Постоянству контактов Рериха с Эстонией способствовала его переписка с проживавшими здесь преподавателями и выпускниками Школы Общества поощрения художеств в Петербурге, директором которой Н.К.Рерих был с 1906 по 1918 гг. Художник дорожил этими связями и писал: "В Таллинне живут несколько бывших учеников Школы поощрения художеств. Вспоминаю их сердечно и радуюсь, когда читаю в газетах об их успехах. Правильно говорит пословица, что "дружба не ржавеет". Мне приходилось получать вести от бывших учеников из самых различных стран. При этом можно было убеждаться, что все они поминают добром школьное время" (статья "Эстония"). "Если встречаете эстонских сотрудников, пожалуйста, передавайте им мой привет. Интересно, кто еще в Таллинне или Финляндии живет из наших бывших учеников."11
Эстонские художники А. Ууритс, А. Янсен, Я. Вахтра, П. Арен, А. Поозен (Рейндорф) (жена известного художника Г. Г. Рейндорфа), педагог М. П. Бабаева учились в Школе Общества поощрения художеств.
Ян Вахтра в своей книге "Избранное" (Таллинн, 1961) вспоминает: "Я не встречал более участливого и доброжелательного человека, чем Н. Рерих. В каждой работе, даже самой слабой, он все-таки находил нечто позитивное и таким образом склонял к дальнейшему усилию того, кто порой терял веру в свои возможности. Ученикам было трудно писать так, как писал Рерих, и мы много ломали головы над тем, в чем заключена сила воздействия его живописи, но так и не смогли постичь этой тайны".
Вопрос о влиянии Н. К. Рериха на кого-либо из эстонских художников или даже вообще на своих учеников -- очень сложен. Скорее всего, ценя в искусстве самобытность, Н. К. Рерих сознательно избегал оказывать на них воздействие своей собственной живописью. Так, Ян Вахтра замечает: "Его метод преподавания был предельно прост: определял тему и формат эскиза, рассказывал в нескольких словах, какие фигуры и как следует расположить, добавляя при этом, что так сделал бы он сам, но каждый может делать так, как ему больше нравится."12.
Стараясь пробудить и развить в учениках их индивидуальность, Рерих никогда не стремился к созданию какой-то законченной школы живописи, тем более что его собственный творческий путь от начала до конца прошел в неутомимых поисках нового. Такой же упорный поиск в искусстве он пытался воспитать и у своих учеников.
Переезд Н. Рериха в западные страны, Америку, а затем и в далекую Индию не ослабил его интереса к Прибалтике. Связи с нею не порываются, а, напротив, в 30-е годы особенно усиливаются. В значительной мере этому способствуют созданный в Риге музей им. Н. Рериха, возникновение в Прибалтийских государствах рериховских обществ и комитетов Пакта Рериха о защите культурных ценностей в случае военных конфликтов.
Беспокойства Н. Рериха накануне второй мировой войны за судьбу исторических памятников культуры проникает и в его личную переписку: "Очень странно, что в некоторых странах плохо понимают значение Пакта о сохранении культурных ценностей. Ведь дело не в том, что в каждой стране хорошо или дурно заботятся о своих ценностях, но важно развить и международное понимание и охранение этих мировых сокровищ. Вот теперь в Китае разрушено более ста университетов и общеобразовательных учреждений, японцы обратили храм Неба в казармы и, как пишут газеты, разрушили превосходное изваяние Минской династии. Такие вандализмы нетерпимы. Пусть и молодое поколение от первых школьных лет знает, как беречь такие народные достояния."13
28 апреля 1937 г. в таллиннской печати появляется сообщение под заголовком "Объединились с Пактом Рериха", а 18 декабря того же года в газете "Сегодня", имевшей распространение в Латвии и Эстонии, был опубликован материал, информировавший читателей о создании в Таллинне постоянного комитета Общества имени Рериха.
Н. Рерих в статье "Эстония" замечает: "Слышу, что в Таллинне образовалась группа нашего Пакта по сохранению культурных ценностей. Этот красный Крест культуры близок или, вернее, должен быть близок всем векам и народам. Во взаимной охране культурных ценностей не может быть никаких разделений, соревнований и раздражений. Пашня культуры является общею пашнею. Каждый народ имеет свои неповторимые драгоценности".
В состав этого комитета входили известные эстонские художники: Э. Таска, А. Старкопф, И. Гренберг, А. Кайгородов, И. Вазар, А. Тамм, Р. Ниман. Своей важнейшей задачей комитет ставил пропаганду идей движения за сохранность народного культурного достояния.
Между тем в Эстонии в те годы не все увидели в деятельности Н. Рериха положительное, прогрессивное начало. В 1938 году в газете "Paevaleht" появилась статья А. Раннита "Рерих-поэт". Ее автор пытался представить Рериха как мистика, уводящего своими произведениями от жизни. Подобные неверные убеждения буржуазной критики опровергает вся художественная и общественная практика Рериха -- борца за мир.
В 1936-1937 гг. в Индии Н. Рерих особенно много пишет о Прибалтике это статьи: "Литва", "Чурлянис", "Мои воспоминания о Латвии", "Эстония".
Упоминания об Эстонии систематически появлялись в журнале "Фламма" (Flamma), издававшемся в США организациями, связанными с международной культурной деятельностью Н. К. Рериха. Так во втором номере за 1938 год помещена заметка о публикации в эстонской прессе статьи Н. Ф. Роота "Н. К. Рерих". В третьем номере за тот же год напечатан материал о проведенной в г. Нарве выставке репродукций с картин Н. К. Рериха, в № 5 (1939 г.) -- корреспонденция о появлении в эстонской переводе статьи Н. К. Рериха "Armastage Raamatud" (Paevaleht, 4 dets. 1938). В статье (№ 6,1939), рассказывающей об интересе, проявляемом в Эстонии к искусству и литературному творчеству Н. К. Рериха, упоминаются имена А. Кайгородова, Б. Тагго-Новосадова, В. Борхарда, П. Беликова и др.
C Рерихом в Эстонии переписывались: поэт Игорь Северянин, писатель В. Гущик, художники А. Кайгородов и Н. Роот (письма Николая Константиновича Рериха к последнему хранятся в Таллиннском государственном историческом архиве им. Октябрьской революции).
Н. К. Роот в свое время руководил керамическими мастерскими Школы Общества поощрения художеств в Петербурге, в то время как Н. Рерих был директором этой школы. В своих письмах Рерих нередко упоминает и о бывшем педагоге школы, позднее преподавательнице Государственной художественной промышленной школы в Таллинне талантливой акварелистке К. Ф. Цейдлер, и о многих других лицах, проживавших в то время в Эстонии.
Во второй половине тридцатых годов Таллинн приобретает для Н. Рериха вовсе важное значение. В колониальной в те годы Индии, где постоянно жили Рерихи, не было представительства советской фирмы "Международная книга", поставлявшей за границу советские издания. Такое представительство находилось в Таллинне, в нем работал еще один постоянный эстонский корреспондент Н. К. Рериха -- Павел Беликов. Через него художник стал получать подробную информацию о новых советских книгах и выписывать их.
"Дорогой Павел Федорович, спасибо Вам и таллиннским друзьям, которые прислали книгу "Волга течет в Москву". Меня очень тронуло понимание друзей моих патриотических направлений. Действительно, мы должны знать все преуспеяния. Такие монументальные сооружения, как описанный в книге канал, принадлежит уже всей нации, каждому русскому..."14
Письма Юрия Рериха (сына художника, известного востоковеда, возвратившегося в Советский Союз в 1957 году), с заказами на востоковедческую литературу, переданы теперь в отдел рукописей научной библиотеки Тартуского гос. университета. Личные письма художника Н. Рериха к П. Беликову -- в Центральный государственный архив литературы и искусства (Москва).
В конце тридцатых годов у художника возникает план издать в Таллинне свои избранные литературные произведения, относительно которого он пишет П. Беликову: "Очень рад, что Вы будете из нескольких моих книг составлять одну для эстонского издания. /. Конечно, кроме полных статей, могут быть и отдельные мысли-цитаты, и, таким образом, Вам удастся вместить большое количество мыслей. С удовольствием даю Вам разрешение на составление такой книги для эстонского издания".15
Задуманное тогда издание не состоялось, и все же начатая работа даром не пропала. С нее начался сбор архивных материалов о Н. К. Рерихе, нашедших широкое использование уже в наше время. Так, в "Ученых записках Тартуского государственного университета" (вып.217, Тарту, 1968) впервые появилась полная библиография опубликованных и находящихся в рукописях литературных трудов Н. К. Рериха и статья "Рерих и Горький" (составитель и автор П. Беликов).
Кроме того, П. Беликовым (в соавторстве с ленинградским искусствоведом В. Князевой) создана биографическая книга о Н. К. Рерихе (серия "Жизнь замечательных людей", М., 1972, второе издание -- 1973), статья "Рерих и Индия" (сборник "Страны и народы Востока", вып. 14, М., 1972), опубликованы очерки Н. К. Рериха из серии "Листы дневника" в альманахе "Прометей" № 8, М., 1971. По инициативе и при участии Беликова Институт истории и теории искусств АН СССР подготовил однотомник избранных трудов Н. К. Рериха в сопровождении большого научного аппарата, а в сборник Института мировой литературы им. Горького "Контекст-1973" вошла статья о литературном наследии Н. К. Рериха вместе с приложением его неопубликованных автобиографических очерков. Вместе с востоковедом Л. Шапошниковой, для очередного сборника "Страны и народы Востока" (М., "Наука") П. Беликовым подготовлена статья о научной работе Н. К. Рериха в Индии.
Как видно, собранный в Эстонии архив стал важным источником для новейших исследований и серьезных публикаций о художественной, литературной и научной деятельности Н. К. Рериха, столетия со дня рождения которого широко отмечается в текущем году в Советском Союзе, Индии, Соединенных Штатов Америки и в других зарубежных стран. Поэтому мы считаем, что разносторонние связи Н. К. Рериха с Эстонией, безусловно плодотворные как для самого художника, так и для исследователей его художественного и литературного наследства, заслуживают внимания и более подробного освещения.
1. Рерих. Монография, Рига, 1939, стр. 10.
2. "Страны и народы Востока", вып. XIV, М. , "Наука", 1972, с. 228.
3. Н. К. Рерих. "Эстония". "Zelta gramata", Рига, 1938, с. 21.
4. Из письма Рериха к А. Д. Кайгородову от 14 июня 1937. Архив Г. Рудзите, Рига.
5. Н. К. Рерих. Книга первая. М., 1914, с. 2, 6.
6. Н. К. Рерих. Книга первая. М., с. 75.
7. Н. К. Рерих. "Эстония". "Zelta gramata", Рига, 1938.
8. Н. К. Рерих. "Эстония". "Zelta gramata", Рига, 1938.
9. Бреверны Делагарди -- дворяне немецко-шведского происхождения, несколько последних веков жили в Эстонии, где были довольно крупными домовладельцами.
10. Е. И. Полякова. Николай Рерих. М., "Искусство", 1973, с. 103.
11. Из письма Н. К. Рериха к П. Ф. Беликову от 23 января 1939 г.
12. Jaan Vahtra. "Valitud tööd", "Eesti Riiklik Kirjastus", Tallinn, 1961, lk. 124.
13. Из письма Н. К. Рериха к Н. Ф. Рооту от 17 января 1938 г.
14. Из письма Н. К. Рериха к П. Ф. Беликову от 18 июля 1938 г.
15. Из письма Н. К. Рериха к П. Ф. Беликову от 15 января 1938 г.